Всё начинается с хлеба. С детских понятий: какую еду надо есть с хлебом и с каким. Со взрослых понятий: какой хлеб постоянно должен быть на столе, какой степени свежести, каков способ его нарезки. Дед моего мужа однажды в гневе покинул застолье своей взрослой дочери, потому как ржаной хлеб был нарезан тонкими, почти прозрачными треугольниками. Для него это было предательством семейной традиции, прямым издевательством над хлебом, недопустимым действием. Он опрокинул празднично накрытый стол. Его правило было простым: хлеб, основная еда – он строго неприкосновенен. Никаких экспериментов, никаких треугольников. Режь, как положено! Положено не тобой, а твоими предками, отнюдь не дураками. Изменишь способ нарезки хлеба - далеко пойдешь! Может и Родина потом покажется тебе произвольной и легко заменяемой, как говорят сейчас «местом экспериментального проживания».

Многое начинается и с каши и с супа… С сохранения рецептов традиционной национальной кухни. Щи это щи. Борщ это борщ, а не «супчик для». Они тоже священны и неприкосновенны. Никаких экспериментов, никакого «правильного питания» или «борща по-аргентински». Готовь вкусно, как положено, добивайся стабильного вкуса. Не хочешь поправиться – ешь меньше, но не порти вкус национального блюда! Сохраняй рецепты, береги их и передавай дальше, но не разрушай классический рецепт непродуманными экспериментами.

Что важное исчезло из нашей жизни? - умение определяться раз и навсегда. Делать выбор с окончательным, пожизненным решением. Без дальнейших пересмотров, замен, сомнений, отречений и предательств. Умение своим решением полностью выключить дальнейший поиск. Всё, выбор совершен, завершающая точка поставлена. Жить в вечном поиске – это мука и возможность будущего предательства и измены.

Критерий окончательного выбора довольно прост: умение поставить интерес и благо того (чего), что ты выбрал, на первое место. Себя - на второе. Это и означает подчинить себя своему выбору.

Окончательный выбор проявляется только в одном – в служении выбранному. Если ты по прежнему мыслишь себя главным, а предмет своего выбора как непосредственно производный от тебя самого – ты неизбежно рано или поздно отменишь своё решение. По принципу: Я слово дал, я же его и забрал.

Я не могу постоянно жить на чужбине, потому как там нет моего хлеба, моих супов, каш, разносолов и первичного сырья для домашнего приготовления. Чужой майонез мне кажется отвратительным, молоко не похожим само на себя, а с солью вообще катастрофа: надо учиться солить все блюда заново.

Очень важно начинать воспитание детей с традиционного хлеба, каши и супа. Домашних заготовок, выпечки, сладостей, солений и копчений. Так закладывается генокод нации. Так закладываются основы верности как элитного мышления.

Верность своему выбору – это корень жизни. Именно из этого рождается благородство как естественное состояние души.

Верность дает колоссальное чувство определенности и стабильности прошлого, настоящего и будущего. Нет, не правительство, не денежные страховки, не гос организации, ни начальник на работе не в состоянии дать чувство определенности в будущем, если в тебе целенаправленно не воспитано чувство верности. Ты точно знаешь, с чем и с кем ты пожизненно связан.

Чувство верности – умение вкладывать всю свою энергию в свой выбор. Поливать только то, что ты сам посадил, а не чужие сорняки, которые случайно проросли в твоей душе. Вкладывать энергию именно в своего мужа, в своих, а не чужих детей, в свой дом, в своё место, территорию, Родину.

Верность мощно воспитывает самого человека. Потому как учит элитному жизненному правилу: иметь разные возможности, но не иметь желания их осуществлять, если они противоречат твоим первичным выборам. Нет желания прикасаться к другому мужчине, искать его внимания, мыслями бежать от мужа, сравнивать своих детей с соседскими, досадовать на свою мать...

Верность обладает одним удивительным качеством: на её основе возможно выстраивать свою линию жизни. Я точно знаю, чего хочу, к чему стремлюсь, у меня есть своя программа, ясные ценности, цели и идеалы. Это консолидация всех внутренних сил, которая позволяет противостоять соблазнам и внешним сравнениям. Верный преданный человек совсем иначе воспринимает соблазны и внешние провокации. Он не опирается на силу воли. Он опирается на ежедневное служение своему выбору. И он обретает свою собственную внутреннюю защиту, оберег из этого ежедневного труда.

На праздничном столе, когда вы ждете гостей, согласно русской традиции, должен быть нарезан белый и черный хлеб. У вас есть право предложить гостям другой хлеб, например, чиабатту, лаваш и прочее. Но это – дополнительные опции. Это хорошо только при сохранении традиционной основы, как разнообразие, украшение, новизна, эксперимент - но не более. Основу заменить этим нельзя. Смена основы называется вероломство. официальный

Верность – это не просто стойкие и неизменные чувства или эмоции. Это принципы. Когда собственные принципы продуманы и глубоко почувствованы, можно непротиворечиво ассимилировать другие культуры и поглощать их в себя. Верность – это не самоизоляция, а расширение своих возможностей на здоровой основе, без потери себя.

Верность превращается в своеобразный навигатор, который безошибочно подсказывает: в том ли месте ты сейчас живешь? С теми ли людьми ты общаешься? Теми ли делами ты занят?

Верность хороша тем, что не подвластна ни обстоятельствам, ни алкогольному опьянению, ни минутной забывчивости. Она рождает стойкое отвращение к чужому. В любом состоянии.

Не надо искать мужчину, которому ты легко и естественно была бы верной. Дело не в мужчине. Дело в самой женщине. Или она умеет делать пожизненный выбор или постоянно ищет жизнь получше и послаще. Такую жизнь найти довольно-таки легко. Как правило, она всегда за соседским забором. Потому как сосед с более зеленой, чем на твоем участке травою, предан своей земле, а ты – нет. Чужая верность привлекательна, не правда ли?

Нельзя: коренное чувство быть хозяином на своей земле подменять на статус постоянного гостя, эмигранта, соглядатая, вечного арендатора, проходимца, туриста, временно наемного работника. Это есть нарушение принципа верности. Чужое неминуемо ворвется в твою жизнь и захлестнёт твои первичные принципы. Неминуемо пострадает родной язык, тонкости восприятия национального вкуса, акустические предпочтения, мимика, жесты, привычный температурный режим, культура прикосновений и дистанцирования, принципы дружбы, приятельства, гостеприимства и ничего не значащей болтовни. Даже способ собирания и дифференциации мусора и тот «поплывет» и станет совершенно другим.

Нельзя есть какой попало хлеб. Постоянно пить чужие напитки. Следует беречь в себе и сохранять национальные традиции и предпочтения. Беречь свой иммунитет и свои предрассудки. Это наши обереги и ангелы хранители.

Всеядность начинается с произвольно нарезанного хлеба. Последствия этого – катастрофичны...

Любой соблазн и сладкая жизнь, с одной стороны и верность своим принципам с другой– вот коренной вопрос жизни, коренной вопрос нашего будущего.

Неопределенность будущего есть прямое следствие нарушения в себе принципа верности. Или его изначального отсутствия.

Я часто бессознательно ищу в людях желание быть верным. Оно – особое, его не перепутаешь.

Искреннее желание быть верным – это прямое следствие любви.

Человек или верный, или нет. Верность- не подсознательное смутное чувство, а сознательно принятое судьбоносное решение. Верность нельзя путать с ответственностью, чувством долга, давлением окружающих, традицией, самопожертвованием, личной услужливостью.

Требовать верности бесполезно. Настаивать на этом – глупо. Верность можно только почувствовать в другом на глубоком уровне как особое служение своему выбору. И, если самим человеком окончательный и бесповоротный выбор ещё не сделан, он по-прежнему находится в режиме ожидания, постоянно ищет что-то новое, лучшее и более сладкое, выгодное, сравнивает и сомневается, не держит своё слово и обещания, вечно занят - он лишается доверия и уважения, особого внимания к его личности. Он становится неинтересен. Потому как не обладает основой. И ничего с этим уже не поделаешь. Потеря интереса к другому человеку есть его выбраковка.

Принципиальное нежелание определяться всегда было позицией подлого сословия.

Верность ещё никто не отменял. Это - императив русской культуры.