Мария Флеро объехала полмира, но предпочла остаться жить и работать в родном городе... Она освоила много специальностей и остановилась на одной, синтезирующей все сразу. Мария — дизайнер-декоратор по интерьерам. Парадокс ее натуры — это тайна, известная ей одной. Страстность и аристократичные манеры, жизнелюбие и практичность — вот что досталось ей в наследство. Сегодня Мария — наш гость.

У Вас философское образование, что, согласитесь, не характерно для дизайнера и владельца собственного бизнеса...

Когда я пошла в школу, и меня спросили: «Кем хочешь быть?» — я однозначно ответила: «Философом».
— А что такое философия? — поинтересовались удивленные учителя.
— Искусство строить интриги! — без колебания ответила первоклашка.
Я обожала своего папу-профессора и любила все, что он делал. Мне казалось, что философия — это весело. Уже учась на философском факультете МГУ, я поняла, что в СССР философия — это не show business, а равна идеологии. Мне это не понравилось. Но при этом я понимала, что философское образование — это здорово: оно ни к чему не обязывает, но дает широкий кругозор. Идеологичность философии я для себя отсекла сразу. Но во время учебы мне открылся огромный пласт того, что было действительно близко и интересно. В 1991 году, уже под конец учебы в аспирантуре, я поехала писать диссертацию в Англию. Я специализировалась по зарубежной психологии и нуждалась в знании английского языка, научных источниках и контактах. Англия предоставила мне то окружение, тот контекст, в котором я почувствовала себя комфортно.

Какой предстала капиталистическая Англия перед девушкой, выросшей в Советском Союзе?

Это был совершенно незнакомый мне мир, в котором я училась жить и зарабатывать деньги. Я перепробовала множество профессий: была гувернанткой, горничной, няней, барменом... Но самое главное, я закончила колледж по английскому языку и годовой курс по дизайну и менеджменту ресторанов и гостиниц.

Мой преподаватель английского языка, Майкл, днем вел занятия в колледже, а вечером работал психотерапевтом. Имея только степень бакалавра, Майкл занимался практической деятельностью. У меня же был значительно больший багаж знаний, но при этом — абсолютное отсутствие опыта. Я стала помогать Майклу в работе, давая ему объемность видения ситуации. Он же мне — практические навыки.

И все же сегодня вы занимаетесь в первую очередь не психоанализом, а дизайном. Как философ-психиатр превратился в дизайнера?

Один из клиентов Майкла — Гарри — несколько лет безуспешно лечился от импотенции. Я поспорила, что вылечу его и отправилась к Гарри домой, чтобы увидеть обстановку, в которой он живет. Оказалось, что после смерти родителей молодой человек остался жить в мрачной викторианской квартире, выполненной в бордово-зеленых тонах, с огромной кроватью и портретами мамы и папы напротив... Стало ясно, что в этой обстановке тридцатилетний мужчина попадал в сеть множества запретов и ограничений. Я заставила Гарри сделать ремонт, собственноручно содрать со стен мрачные обои, выкинуть старые вещи, вынести из спальни родительские портреты. Одним словом, нужно было создать спальню для молодого холостого мужчины. И это помогло! Я поняла, что лечить человека нужно в комплексе, важно узнать его жизнь изнутри, а дом как раз и является такой проекцией человека, максимально его раскрывающей. Хочешь узнать человека — узнай его дом.

Но вы не остались в благополучной Англии, а вернулись в перестроечную Россию. Чем же мог заниматься здесь человек с вашим далеким от российских реалий того времени опытом?

Закончив МГУ, я твердо знала, что не хочу жить в России, преподавать здесь философию. Поэтому уехала в Англию. Но спустя три года вернулась, так как для того чтобы окончательно закрепиться там, мне нужно было еще какое-то время пожить на вторых ролях. Такая ситуация зависимости была для меня неприемлема. Я чувствовала в себе силы, хотела действия, но была скована по рукам и ногам.

Вернувшись в Россию, я попала в другую страну. Решив заняться бизнесом, в 100 км от Нижнего построила... пилораму. Для меня это стало настоящим вызовом, настоящим сложным делом, в котором я ничего не понимала, но с которым нужно было справиться. Я буквально жила на пилораме, спала в опилках, а лес и воздух подарили мне ощущение свободы. К сожалению, проект оказался невыгодным.

Но проблемы закалили меня и, что самое важное, я научилась жить в России. Распрощавшись с пилорамой, я поехала в Дубай. Солнце, море, полное расслабление позволили мне ощутить в себе творческий потенциал, а желание понять человека подтолкнуло на путь дизайна. Я обладаю тем внутренним видением, которое позволяет мне, побывав в доме человека, понять его сущность и что-то изменить в его жизни. Я не трачу много времени на дизайнерский проект — я чувствую помещение и человека в нем, и сразу говорю, что, по-моему, надо здесь изменить. Пригодились и английский язык, и опыт общения, и правила этикета, и три года на лесопилке... Профессия дизайнера очень синкретична. И эта работа доставляет мне настоящее удовольствие.

Специальность дизайнера осваивают в вузах не один год... Неужели человек, у которого однажды получилось неплохо оформить помещение, может претендовать на звание дизайнера?

На самом деле, практический опыт намного важнее пустого теоретизирования. В Дубае я сотрудничала с текстильной фабрикой, наработала множество контактов, консультировалась и консультировала. Я получила много предложений по работе и могла остаться в Дубае весьма престижным дизайнером... Впрочем, я и сейчас помогаю в оформлении домов шейхов и дипломатов, но, как и в случае с Англией, я всегда возвращаюсь домой, хотя здесь мне намного тяжелее работать. В Нижнем я организовала студию декорирования, работала над созданием качественных интерьерных вещей. При этом усердно училась, набирала опыт. Еще в Дубае могла вскрыть обивку дивана в мебельном магазине, чтобы посмотреть, что у него там внутри. Меня охранники не раз задерживали. Но это были мои «учебные пособия». Именно тогда я поняла, что брендовые вещи чаще всего набиты барахлом. И теперь всегда говорю: не гонитесь за «именем»!

Путем проб и ошибок я строю свое дело. Я поняла, что не могу работать на чужой территории, в подчинении, на вторых ролях. Мое кредо: «сделать это самой и сделать хорошо».

Еще два-три десятилетия назад люди и не думали приглашать дизайнера, чтобы обставить квартиру. Сегодня же нередко «дизайнерские находки» выпирают из каждого угла, а главным становится «дизайн ради дизайна»...

Да, эта тенденция зачастую преобладает, но она мне не по душе. Я хочу создавать пространство для реальных вещей и реальных людей. Дизайнеру необходимо попасть в помещение, подышать его атмосферой, почувствовать его желания и соединить их с желаниями хозяина. Поэтому я создала Выездную студию декорирования.

Вы buisness lady, но вы и женщина. Как это совмещается? Ваш рецепт?

Женщина — это совершенное создание природы. Я убеждена, что она может быть счастлива, только состоявшись в любимом деле. Участь домохозяйки для меня — это нонсенс. Женщина становится зависимой и теряет себя. В чем же тут счастье? Только реализовав свои творческие, интеллектуальные способности, женщина действительно может понять мужчину и встать рядом. У меня есть чувство собственной реализованности. Остальные вопросы — вторичны.

Чего вы хотите добиться, к чему стремитесь?

Я хочу быть и оставаться профессионалом. В России всегда будут цениться мастера своего дела. Профессия дает человеку защиту, уверенность, силу. Если ты профессионал, — ты не пропадешь, сможешь начать все с нуля. Еще для меня крайне важно чувствовать себя ремесленником, человеком, что-то создающим, тем, кто держит дело в руках, видит, чувствует, понимает. Одним словом, умеет работать.

У меня сейчас нет амбиций, нет мечтаний, а есть конкретное дело на каждый день, и это дело нужно делать хорошо. Это самое комфортное для меня состояние. Мечты и амбиции делают человека глухим к жизни, он постоянно неудовлетворен. Я сейчас делаю то, что хочу, так, как хочу, я востребована. Мне нравится быть востребованным профессионалом

Публикация в журнале