Мне очень близка старинная тема – смягчение нравов. Настоятельная потребность в смягчении нравов возникает, как правило, в 2 случаях: когда возникает конфликт между тонкой душевной организацией отдельных людей – и падшим миром вокруг них. И, наоборот: между изысканным и порядочным обществом и явным недотепой, нарушителем спокойствия и даже преступником.

Смягчение нравов – длительная культурная историческая задача. Вы можете принять в этом участие, если пожелаете. Вход - свободный. Выхода из этого состояния нет. Таковы условия участия. Смягчение нравов – это не особое состояние, которое вы желали бы непротиворечиво испытывать время от времени, снова возвращаясь к жесткости как базовому принципу. Можно размягчаться за красивой и вкусной трапезой, за бокалом хорошего вина, в объятии любимого, в театре на спектакле или концерте, в обществе милых детей или домашних животных. Но речь в данном случае идет не об этом.

Смягчение нравов – это принятие на себя необратимого обязательства, своеобразного обета сделать мягче:

1. То, что хотелось бы сделать жестко и быстро, не обременяясь излишней щепетильностью,
      или
      2. То, что является объективно болезненной процедурой (например, уколы или легкое хирургическое вмешательство, сообщение неприятного известия).

Это правило, прежде всего, распространяется на дальний круг общения: когда знаешь человека мало, по касательной, не можешь учесть всех тонкостей и обстоятельств. Тогда действовать надо очень аккуратно, щепетильно и взвешенно, сдерживая быстроту своей инстинктивной реакции. Дальний круг общения: наши соседи, коллеги по работе, клиенты, обслуживающий персонал, попутчики в транспорте, посетители кафе за соседним столиком, живая очередь в магазине и прочие люди, с которыми мы вынуждены вступать в кратковременные отношения или просто некоторое время находиться в общем пространстве.

Смягчение нравов - принудительно быть мягче, чем хотелось бы. Взять себе за правило подбирать нужные слова, интонацию, держать дистанцию, вовремя замолчать, уйти, извиниться, погасить неуместный конфликт.

Пожалуйста, почувствуйте большую разницу: не терпеть присутствие другого человека, а преднамеренно относиться к нему мягче и милосерднее. Зачем? Чтобы не задевать чувства и эмоции другого человека, не пробуждать в нем темные склонности или вызывать в нем упадок сил, не вредить своим присутствием и демонстрацией превосходства. Смягчение нравов – это превентивная мера во избежание ненужных недоразумений. Не провоцировать того, кого вы не знаете. То, что я называю: не фонить собой, не перевозбуждать нечаянным образом другого человека. Важно быть милосердным и уметь прощать, чувствовать, что в данном инциденте, возможно, есть доля и вашей вины.

Смягчение нравов и толерантность – разные вещи. Толерантность означает отсутствие иммунитета и запрет на отвержение всего чужого. Смягчение нравов – милосердное отношение к чужим. С жесткой внутренний границей и высоким забором своего собственного выстроенного иммунитета.

Смягчение нравов относится, прежде всего, к незнакомым и мало знакомым людям. История этого вопроса уходит в глубину веков. Начиная со смертных казней, публичных пыток, рыночных демонстраций преступников. Сейчас смягчение нравов касается больше непосредственных контактов на улице и в обществе.

Оборотной стороной смягчения нравов должна стать жесткая требовательность к себе и своему ближайшему узкому кругу. Это является следствием высокой ответственности человека перед собой и перед самыми приближенными людьми. Требования, предъявляемые к себе и к своему кругу, принципиально могут быть чрезвычайно высокими. И снова: в близком кругу нет темы для изнуряющего терпения. Есть потребность четко, ясно, вовремя давать понять, что тебе не нравится и не приемлемо. Важно умение быстро наносить точечные удары, быть хлестким, ироничным, дерзким, если требуется, действовать по ситуации. Даже причинять боль, если это исправляет и корректирует недопустимое поведение близкого человека. Перестать быть добреньким с самыми близкими людьми.

Важно с трудом прощать себя и близких людей, если был факт совершенной ошибки.

Мой совет: Не ищите особого милосердия в близких отношениях. Это может обернуться явным попустительством и низкой требовательностью. Милосердием к близкому человеку вы окажетесь намертво спелёнутым и решительные действия станут невозможны. Когда мы любим, у нас должны быть силы указать и себе и другому человеку на явное несоответствие. Строгость в любви обязательна. Тогда любовь становится силой.

В близких отношениях важно не путать искусство наносить «точечные удары» с «выносом мозга». Точечный удар - прямое указание на ошибку, промах или явное несоответствие, краткое, возможно, причинение боли (душевной или физической) при явном сопротивлении. Задача – обратить внимание, не более. Это не наказание, не увещевание, не приговор, а прямое указание. Просьба обратить внимание на данную деталь. Обрати внимание, и далее, сам распорядись, как считаешь нужным. Заметил – думай сам, как теперь это исправить.

«Вынос мозга» близкому человеку: это указание, наставление, приговор, наказание, требование тут же исправить. Это не точечный удар, а массированный - по всей личности. Точечные удары – это воспитание близкого человека. Вынос ему мозга – прямое уничтожение. Выносить мозг можно только врагу, но не близкому человеку.

Своевременно нанесенный «точечный удар», уместен, потому, что мы хорошо знаем близкого человека. Знаем, как эффективно его быстро остановить, предупредить, дать нужный знак. Это тонкое и быстрое хирургическое вмешательство, за которое мы не просим прощения (по принципу «ничего личного»),потому как восстанавливаем нарушенный порядок, требуем соблюдения закона.

Чужим людям не следует указывать на ошибки, это провоцирует конфликты. С чужими надо вести себя подчеркнуто вежливо, во избежание недоразумения. Если вас задели или оскорбили – это проблема того человека, кто совершил это. Таков его нрав, душевная склонность от природы. Моя задача – оставаться верным своей природе и принятому на себя обязательству о смягчении нравов.

Многие люди нарушают эти неписаные правила, и, наоборот, жестко и хлестко относятся к чужим и милосердно – к своим. С чужими легко переходят на мат и крик, прямые приказы, что следует сделать, оскорбления и нравоучения, подчеркивание собственного превосходства, унижение, явное любопытство. Не защищают, а легко нападают и терзают малознакомых или совсем незнакомых людей.

Своих защищают и создают принципиальную недопустимость критики. В близких отношениях усиленно ищут снисхождения, легкого прощения, милосердия. Мы – свои, легко сочтемся, нам следует держаться вместе, не ссорится лишний раз. Такое поведение характерно при выживании, достижения первичной безопасности, взаимовыручки. Но, если первичные проблемы безопасности уже решены, такой подход к своим и чужим создает удушающую среду.

Быть открытым к чужим через вежливость и милосердие, этикет – достойная историческая задача смягчения нравов.

Быть строгим и честным к своему ближайшему окружению и к себе – достойная личная задача создания высоких нравов.

Тогда появляется возможность быть украшением общества, в которым ты живешь.

…Таков был мой отец. Он часто говорил, что к человечности мы идем всегда медленным путем. Это длительное невидимое историческое движение. И он часто спрашивал:Готовы ли вы принять участие в процессе смягчения нравов?

Я вступила в это движение, когда мне было 6 лет. После инцидента с дворником. Он был несправедлив ко мне, подчеркнуто груб. И тогда я дала волю своему острому языку. На мой «литературный жанр» выбежал из дома отец, схватил в охапку и оттащил сторону. Сказал мне всего 3 слова: «Это – чужой человек!»

Через 2 мин я уже была готова спокойно обратиться к дворнику, извиниться за нарушение, быстро отойти в сторону с безразличным видом. Я хорошо помню его широко открытый от удивления рот, ожидание нападок от моего отца, нервное почесывание затылка. «Вон оно как!» Это всё, что сумел выдавить из себя озадаченный дворник.

На следующий день он первым бросился защищать меня от стаи дворовых собак, мешающих мне подойти к своему подъезду. Он сурово открыл передо мной дверь, пропустил вперед, и сказал мне «Не бойся, больше не обижу!»

Уже потом, не раньше, чем через месяц, у нас завязалось некое подобие дворовой дружбы. Он разрешил мне осторожно потрогать его страшную бороду, которую я выразительно понюхала и попросила срочно помыть. Засунула палец в большую дыру на рукаве его засаленной телогрейки. На следующий день я вышла во двор с иголкой и ниткой и по-детски размашисто зашила ему эту прореху. Его борода пахла уже знакомым мне земляничным мылом. В ответ он исполнил мою мечту: разрешил мне сгребать снег его самодельной лопатой и покататься верхом на огромной метле.

Мы часто вместе кормили голубей, пристраивали котят, родившихся в подвале, из каких-то досок он даже сколотил нам некое подобие ворот для девчачьего футбола, делали ледяные горки. Его полюбила наша дворовая детвора, и он уже не представлял собой грязного и неопрятного одяжку, как я его изволила окрестить, когда он был груб со мной.

Так я усвоила нехитрое правило: говорить об ошибках и несправедливости другого человека, о его грязной бороде и рваной одежде можно только в близких отношениях, когда ты можешь найти способ сказать об этом просто, необидно, с явной заботой об этом человеке.Я очень благодарна своему отцу, что он всегда наносил «точечные удары» по моим ошибкам и промахам, что я с детства усвоила: строгость и честность близких тебе людей – это привилегия, её непросто добиться, этим следует дорожить!

Оставим вежливость для чужих людей! Нравы следует смягчать, так завещал нам ещё Александр Сергеевич Пушкин. Строгость и честность применять только в близком окружении и к себе.

…Дружили ли вы в детстве с дворником?