Всем нам хорошо известно наследие советских времен: садовые участки и дачи. Земельные наделы выделялись рабочим и служащим, для самостоятельного дальнейшего строительства и благоустройства территории. Это было реальным подспорьем для ведения хозяйства, отдыхом выходного дня, здоровым времяпровождением на воздухе всей семьей.

Наши сады и дачи – это, как правило, скромный участок с небольшой постройкой, огород и небольшой сад.

1. Садовый участок – это несколько соток земли с «халабудой» - нечто среднее между сараем для огородного инвентаря и приютом одинокого странника, маленькой печкой-буржуйкой внутри, двумя креслами (стульями), журнальным столиком и кухонным закутком для «чая». Хорошо в таком садовом домике спрятаться от дождя, переодеться в одежду для сельхозработ. Ночевать в таких условиях проблематично. Сады объединялись в садовые товарищества, все хорошо знали своих ближайших соседей, заборы в большинстве случаев между участками отсутствовали. Жили дружно, старались не ссориться. Делились семенами и саженцами, вместе пили чай на веранде, обсуждали дела, погоду и посадки.

2. Дача – это небольшой дом с участком земли, куда семья выезжает на лето.

Садовые участки и дачи – это места, где советская семья проводила свои выходные, попутно занимаясь садово-огородными делами. Все мы любили прогулки, собирания грибов-ягод, летние купания, загорания, велосипеды, неизменные шашлыки, встречи с друзьями, гамаки, игры на свежем воздухе, конечно же, баня! Таков был наш дачный образ жизни.

Но была ещё одна категория дач, которая кардинально отличалась по замыслу от частных территорий сельскохозяйственного типа.

Это были дачи для творческой интеллигенции и отличившихся советских служащих. Их не покупали за свой счет и не строили. Их получали от государства. И сдавали обратно государству, когда творческие задачи или жизненный путь были завершены.

Правительственные дачи в исконном смысле этого слова настоящие «дати», от глагола «давать» - милость царя своим подданным. В данном случае вместо царя выступала советская власть, которая лучшим представителям творческой интеллигенции и отличившимся служащим выдавала в «аренду по специальному заявлению» дачи для реализации творческих замыслов на благо и укреплении любимого государства. Известны тайные голосования, например, писателей, когда выбирался очередной литературный деятель, кандидат в арендаторы правительственной дачи, для написания новой книги или научного труда. Получить во временное владение правительственную дачу было не просто, конкурс был высочайший. То была реальная привилегия, знак отличия, награда за особые труды, который следовало заслужить.

Правительственная дача – это, как правило, полноценный дом с удобствами, мини – поместье, антипод крестьянской избе и быту. С приходящей незаметной прислугой, и, возможно, даже со сторожем в скромной сторожке.

Эти дачи были задуманы как особое место, подчас, целые городки, чтобы быть источником творческой энергии, По сути, на этих дачах создавались мини сообщества выдающихся людей своего времени. Чтобы соседом был достойный человек, а не случайный хам или деловитый шумный домовладелец. Соседство и окружение важно и самоценно. Оно не может быть случайным.

Да, правительственные дачи были своеобразным решением квартирного вопроса: ученые, писатели и деятели искусства должны иметь особое, только им принадлежащее дополнительное пространство для творческой работы.

В виде отдельной обустроенной дачи в «городке писателей». Не плохая идея, не правда ли?

Городская квартира - это пространство всей семьи, даже кабинетное уединение считалось недостаточным для организации творческой среды. Семья - это личное. Правительственная дачи – сообщества людей, которые создавали именно творческие связи и отношения, что было ценнее собственно семейных уз. Домочадцы знали об этом и старались никогда не препятствовать творческим связям.

Я несколько раз бывала на таких дачах в Подмосковье (Переделкино) и в Нижегородской области, гостила у папиных друзей. Папа заканчивал редактировать свою книгу, и по нескольку дней проводил со своими соавторами на дачных просторах в бесконечных правках рукописей и горячительных спорах и дискуссиях.

Мне было больше 10 лет, я была «почти взрослой» и в эти дни предоставлена сама себе. Я много гуляла, и впитывала, впитывала особую атмосферу, которая царила на этих дачах. Впоследствии, моя родительская семья переехала из Нижнего Новгорода в город Саров – закрытый научный городок в Нижегородской области. Я хорошо понимаю роль и значение научного сообщества, сознательную концентрация ученых и творческой интеллигенции в одном красивом природном месте для решения больших государственных задач.

Правительственные дачи, как правило, располагались в живописных местах, на берегу озера или реки, окруженные многовековыми деревьями. Я не помню, чтобы я встречала традиционные огороды или сады, зато отчетливо запомнила парковые территории с липовыми аллеями, туи, корабельные сосны, которые могли расти очень близко к дому. Прогулочные дорожки с неизменным «малым кругом» и «большой кругосветкой». Все постоянно гуляли, беседовали, сдержанно здоровались и издалека приветствовали друг друга.

Архитектурная свобода в дачном строительстве всегда привлекала моё внимание. Таких домов я больше нигде не видела.

И ещё: местами чувствовалась абсолютная тишина, дремучий лес. Огромные кряжистые дубы, почти ручные белки, непуганые птицы…

Интерьеры самих дач были для меня диковинными. Обязательная просторная веранда, светлые террасы. Я помню только деревянные дома. В них было водяное отопление, водопровод и канализация. Полноценный дом с удобствами для круглогодичного проживания.

Что запечатлелось в моей детской памяти?

Отштукатуренные стены, камины, печи с изразцами. На втором этаже, как правило, кабинет: огромный стол, обширная библиотека, диваны и кресла для удобства длительного чтения или содержательной беседы, портреты ученых на стенах. Множество фотографий, где тот или иной деятель (хозяин дачи) снят в окружении известных людей. В такой атмосфере просто невозможно быть глупой, посредственной, недалекой. Я физически ощущала, как я стремительно умнела, становилась подтянутой, серьезной, мне хотелось быть достойной выдающихся людей моей страны. Я хорошо помню, как в глубине огромного кожаного кресла я приняла судьбоносное для себя решение – поступать в МГУ на философский факультет. И быть полезной своей стране, до последнего вздоха. Таковы были волшебные чары правительственных дач.

Я не хотела оттуда уезжать. Папа увозил меня силком, каждый раз обещая снова вернуться.

Ещё в детстве я поняла, как это важно – быть в той среде, в которой непротиворечиво раскрывается твой разум, обостряются высшие чувства. Когда тебя окружают достойные люди, и ты понимаешь, что не можешь поступать иначе. Для меня это был «чистый кислород».

У тебя просто нет выбора. Всё решено уже до тебя. Лучшими людьми и наилучшим образом. Какое облегчение!

Когда моя бабушка, продав садовый участок в черте городе, купила крошечный домик в деревне, папа невольно придал ему стиль правительственной дачи. Это была его вотчина, он постепенно оттер бабушкины великие планы по благоустройству огорода, и первым делом создал себе «писальню» - комнату для написания докторской диссертации. Размеры нашей маленькой избы не позволяли ему расположиться рядом с печкой, но папа не унывал, обратил свой взор на двор и вскоре облюбовал себе в качестве кабинета бывший пустующий свинарник. Тщательно выровнял и утрамбовал земляной пол, щедро застелил его свежей душистой соломой. Дочиста оттер и выскоблил стеклом стены, маленькое вентиляционное окошко облагородил, повесив ажурную занавеску. И, как всегда, последний штрих – репродукция Левитана над окном. Старый обшарпанный письменный стол перебрался в новый кабинет, дополняла его шаткая высокая табуретка. Полноценный стул бабушка не отдала, оставив его для обеденного стола. Хлипкая старинная этажерка быстро наполнилась книгами и рукописями. Лампочка под потолком обрела зеленый абажур (прощай, бабушкина настольная лампа!). Всё! Писальня была готова! Вход домочадцам в неё был запрещен. Папа строго потребовал уважения и уединения.

…В том импровизированном летнем кабинете не было дивана и кресел. Зато их полноценно заменяла старая подволока – настил из подтоварника под самой крышей двора, - то место, где деревенские традиционно держали сено для скотины. На подволоке было тесно в высоту, приходилось вечно горбиться. Зато было вольно раскидисто валяться на мягких охапках душистого сена. Там, как на диване, удобно устроившись, папа проводил бессонные летние ночи, вынашивая планы своих будущих работ.

У нас не было традиционного огорода, зато была «своя территория» . Папа вокруг дома посадил липы и березы, сосны, забором служила живая изгородь из лесного шиповника. К нам любили приезжать папины друзья и коллеги. Я не помню ни одного «шашлыка», больших застолий, только бесконечные чаепития с душистым вареньем, баранками и пряниками. И бесконечные прогулки, «по малому кругу» и «по кругосветке», по своим тайным маршрутам, на которых так хорошо и легко думалось и говорилось вслух.

Папа запрещал на даче болтать, нести чепуху и глупости. Дача была принципиально «умным местом для умных людей» . И мы, домочадцы, боялись нарушить эту атмосферу. Я помню исчезающие островки некогда обширного огорода, от него остались только плантация клубники, заросли малины и смородины. И большие подсолнухи, которые вечно тянулись к солнцу. Моя душа навсегда принадлежит паркам и темным аллеям, а не садам и огородам.

Так, неожиданно для себя, наша семья обрела дух правительственной дачи в маленьком деревянном домике. Дача перестала быть местом приложения сельскохозяйственных усилий, местом отдыха и веселого времяпровождения. До сих пор для меня главное назначение дачи – быть источником творческой энергии.

На самом деле это невероятно трудно создать! Переехав в свой новый дом, неподалеку от старого места, я поняла, что получила в итоге «дом зажиточного крестьянина», а не творческую лабораторию мысли и чувства. Мне ещё предстоит немного обустроиться, достать и расположить в нужном порядке книги и записи, создать свой особый порядок…

Докторская диссертация была написана папой на даче в общей сложности за 2 лета. Когда наше семейство ближе к осени перебиралось в город, папа со своим кабинетом перемещался в избу. Всегда жарко топил печь, сдвигал в сторону занавески, чтобы в избе было больше света, и садился писать… Папе, помимо отпуска, были положены творческие и библиотечные дни. Он всегда уезжал на дачу, жил затворником, просто и по-творчески ярко.

Я думаю, правительственные дачи – достойный эксперимент советской эпохи по созданию и укреплению элиты нашего общества.

Как это важно: найти своё пространство, где можно раскрыться и чувствовать себя на равных. Будут общие ценности, ритм жизни, свой событийный ряд. Творческие люди должны жить в среде своих, где их никто не обидит. Вокруг них должна быть выстроена принципиальная защита. В своем клане всегда просто и безопасно. Это та питательная благоприятная среда, где осуществляется полноценная творческая работа и развитие. Обладание знаниями – это всегда живой, движущийся процесс приобретения новых и развития старых знаний. Этот сакральный процесс требует особых условий и защиты.

Для многих людей правительственные дачи были символом комфорта и статуса. На самом деле, это было глубоко вторично. Самое главное – была создана та самая творческая среда, которая впоследствии выдала блестящие результаты.

Время интеллигенции сейчас почти закончилось, на смену пришло западное понятие интеллектуальной среды, где все разобщены и заняты своими изысканиями. Интеллектуальная среда имеет уже совсем другие ценности.

Я бережно храню в памяти ту особую атмосферу правительственных дач. Творческая среда – мой рай на земле. Незабываемый опыт, который надолго определил стиль моей жизни.

Жить надо среди своих.