Знаете, для чего девочке нужна красивая кукла? Для того, чтобы ей не стыдно было говорить самые большие вещи и посвящать в душевные секреты. Некрасивой кукле мы в детстве говорим одни слова, а красивой — совершенно иные. И этого не изменишь усилием воли. Такова жизнь.

Какими куклами вы играли в детстве?

Пупсами, пластмассовой растопырой, безликой основой или куклой тонкой работы, красивой, нарядной и изысканной?

Увы, все мои куклы были советскими болванками, в которые я пыталась вместить свою нежность и заботу. Я в них постоянно эмоционально вкладывалась, включала воображение, додумывала, мысленно преображала, отшивала гардеробы. После покупки мой папа всегда оглядывал «пластмассовую форму» и ощупывал на предмет заусенец, осторожно полировал напильником соединительные швы, смазывал каплей масла тугоподвижные суставы, тонкой кисточкой исправлял форму глаза с бессмысленно круглого на миндалевидный. Мама делилась капелькой духов и сотворяла на ее голове совсем другую прическу. В бестолковые сандалики, которые постоянно сваливались, мама вклеивала нежную стельку и нарядно разрисовывала их лаком для ногтей.

С недоделанными куклами-пупсами постоянно что-то случалось: они болели, не засыпали, рождали проблемы на ровном месте и удерживали меня рядом с собой, привязывали. Мой опыт любви и игры с «болванкой» привел меня к странному раннему выводу: не так страшно быть пластмассовой бессмысленной куклой, если тебя любят и с тобой носятся. Кукла выглядела ужасно, если я про неё забывала и ей не занималась. Надо было каждый раз начинать всё с начала: вливание, вбивание в неё красоты и обаяния. Придумывать за неё жизнь, движение, правила...Моя игра в дочки-матери постоянно разваливалась, потому как «дочка» не росла, не становилась красавицей. Такая кукла превращалась для меня в истукана. Я понимала, что играю во что-то бессмысленное и крайне сомнительное. Моё страшное детское открытие: мне нужна была кукла, но кукла совершенно не нуждалась во мне...

Я могла сколь угодно «скакать на палочке» верхом, будучи совершенно нетребовательной к «коню», но болванка вместо куклы — было непростительным распылением моих сокровенных чувств..Я верила безошибочным детским чутьем, что на свете существуют совсем другие игрушки, они просто должны были быть, потому что их образ я носила в душе. У куклы должно быть непременно фарфоровое лицо, гибкое тело и изящные руки и ноги.....Она должна быть совершенна — и никак иначе!

Настоящая изысканная кукла попала в мои руки, когда мне было 14 лет. Наши отношения изначально были другими. Я ею любовалась, не приписывала ничего своего, и, странное дело, доставала нарядное платье уже для себя, а не для куклы. Такая кукла создавала атмосферу, держала собой определенный тонус, манеру присутствия, и мне хотелось этому соответствовать. Это была кукла — подруга. Кукла-мечта: «Давай жить так, как нам хочется и никак иначе!».

Мне кажется, в душе каждой женщины рано или поздно возникает один деликатный вопрос: что лучше: быть женщиной тонкой огранки или бесчувственным истуканом? Женщина тонкой огранки все нужные события создает сама, женщина — истукан благосклонно принимает поклонение, внимание и заботу любящего человека. Женщина истукан умеет влюблять в себя, но не умеет длить любовь, дарить тонкое наслаждение. Она быстро становится любовницей, женой, но дальше не способна действовать сама. Потому как изначально находит такого мужчину, который влюблен в неё больше, чем она сама...И полностью доверяется его чувству. Мужчина чувствует сильнее и ярче? Замечательно! Давайте построим на этом мужском чувстве долгие и серьезные отношения!

Вот вам и древний, старый вопрос, что лучше для женщины: любить самой или быть любимой? Любить взаимно или чуть-чуть ассиметрично?

Нетребовательность, небрежность в исполнении куклы формирует таких же девочек. Девочки усваивают главный урок: можно особо не стараться, я и так хороша!

Или, истуканство, как черту характера женщина может по недоразумению перенять у мужчины. Но может и унаследовать от мамы как традицию гордой женской бесчувственности. Всегда выигрывает тот, кто бесчувственнее. Основной закон истукана.
Но, если мужская бесчувственность уместна и позволяет мужчине быть защитником и решать трудные задачи, то в женщине это качество совершенно недопустимо. Так говорит мне сравнительный опыт детства....Потому как такая женщина быстро надоедает: нет в её характере тонкой выделки и огранки. Её часто предают и оставляют, за недоделанность и недопроявленность женского начала. Мужчина может начать «играть в куклы» на первых порах, но потом почувствует себя обделенным...

Мне кажется, женщина сначала должна уметь создавать красоту, а потом уже любить и вступать в отношения. Иначе она начинает любить неистово, с ревностью, с болью, рвет фотографии и письма, сжигает и уничтожает красоту отношений. Письма и фотографии, памятные подарки — самое красивое в отношениях, выпестованные моменты. Расправившись с прошлым, искромсав историю отношений, сама становится пустой и требует любви.

Нельзя метаться между изысканностью и истуканством. Изысканность — это чистота жанра, а не шараханья по воле случая. Истукан постоянно обнуляет любовь. До привычного состояния бесчувственности.

Например, женщина утрачивает способность вести изящную беседу, вкладывая в разговор самое лучшее, душевное и извлекая из собеседника сердечный отклик, как умелый факир. И все это происходит так естественно, и без труда и без усилий. И вдруг: она уже не беседует, а требует любви и понимания и серьезно разговора. Чтобы мужчина сам сотворил такое чудо и открыл её душу! Мужчина понимает только одно: эта женщина, к сожалению, сломалась! И он не знает, как её починить, чтобы к ней вернулась способность говорить по душам. Начинает первым разговор «по нервам» или «по сексу».

Истукан всегда молчит, таращит свои глаза, за него говорят те, кто в него верит.

Любить надо красиво.

Радоваться, когда кто-то входит. Уходящего — провожать оберегающим взглядом и словом.

Приготовить ужин так, чтобы насытить и душу, и тело, и дом.

Разделить с другим его глупость или смешное положение.

Любить чуть больше самой, чем вас любят. Принципиально. Это вопрос женской чести.

Не причинять боль другому, лучше перетерпеть самой. Судить себя строже, чем другого.

Уложить всех спать и только потом заснуть самой.

Я не раз подмечала, что у женщины — истукана заранее приготовлено много критики, она «молчит на хорошее», но оживает в негативном. Истукан никогда ничего не выбирает всем сердцем, он обязательно пожалуется, усомнится, ужалит первым. Ужалит в тот момент, когда надо любить и претерпевать боль.. Истукан осмысляет свою жизнь как курица, разгребающая навозную кучу в поисках сладкого червячка. Находит правильное для себя не сразу, а через грязь и самокопание. Поэтому такая женщина не накапливает в себе красоты. Истукану поклоняются как божеству, как болвану, просто за идею, а не за светлый нрав и изысканный вид. Женщина — истукан, к сожалению, никогда не превратится в настоящую красавицу. В ней сохраняются суровые черты.

Женщина —истукан требует, чтобы перед ней извинялись, объяснялись и с ней разговаривали. Как перед директором школы.

У неё нет сил начать первой с прелести, обаяния, флёра и завести мужчину туда, где все осмыслено и прозрачно. Где понимание между мужчиной и женщиной случается на возвышенных образах, а не кухне любви.

От куклы — до любви

Игра в куклы для меня была интимным событием. Я всегда перед игрой перевоплощалась в другое существо: могущественное — и оживляла своим дыханием игрушку, согревала в руках, прижимала к себе, прежде, чем смогла с ней разговаривать. Я никогда не играла с подругами в куклы, предпочитая подвижные игры. Моё отношение к кукле не вмещалось в традиционный расклад «дочки-матери», а было похоже на священнодействие для избранных (вот такое попадание в цепочку преемственности женской судьбы, как будто мы передавали другу другу что-то очень важное: вопросы и ответы)... Это меня изящная кукла обучала секретам и тонкостям жизни, а не я — её. Хотя внешне всё выглядело наоборот.

Чтобы не было больно по жизни, надо, чтобы всё было ясно. Ясно, какими куклами играть изначально. Не любить то, что не любится. Избегать опыта вкладывания чувств в неподвижного женского идола, без тонкой резьбы и огранки. Не наделять своими живыми чувствами болванку круглой работы. Быть слегка обтесанной — нет, это вовсе недостаточно для того, чтобы быть не только женщиной, но и простой игрушкой. Я не прощаю своему детству некрасивых кукол.