Случай из практики: телефонный звонок прервал наш разговор с Еленой. Звонила её дочь, Елена попросила разрешения прервать консультацию и ответить девочке. Так я невольно оказалась свидетелем их разговора, но постепенно стала внимательно вслушиваться в слова и интонации, с которой мама разговаривала с 12-летней дочерью.

«Да, моя сладкая, ты уже дома?» - и далее шел строгий перечень вопросов об отметках, поведении в школе, замечаниях учительницы.

«Да, моя сладкая, что ты сейчас собираешься делать?» - инструктаж и длинный список того, что дочери предстояло сделать по дому и на улице.

«Да, моя сладкая, ты говорила с папой?» - точная дословная рекомендация, что следует сказать «безответственному» папе, который собирался на дачу, к неудовольствию самой Елены.

Когда телефонный разговор закончился, сделав ещё пару витков со словами «Да, моя сладкая», я невольно посмотрела на Елену, в ожидании, не облизнется ли она случайно, как кот, скушавший халявную сметану. Мама была довольна, с радостью сообщила мне, что у неё чудесная дочка. И она ей всячески доверяет. Вот, позвонила, чтобы отметиться, что пришла домой с занятий и всё подробно рассказать своей мамочке.

- Скажи, а как называет тебя твоя дочь?

Елена на минутку задумалась: Да странно как-то: наверное, чаще всего «Ну, Ма» - типа отстань, мама, сама всё знаю. Ой, а бабушку свою зовет «Ну, Ба».

- И за что такие почести?

- Да я и сама замечала, что всё, что не скажешь ей – в ответ звучит: ну, ладно, ты уже об этом сто раз говорила. Я всё знаю…

- У меня создалось такое впечатление, что ты только что на моих глазах смачно поужинала своей дочерью. Собрала с неё всё самое сладенькое, проглотила и облизнулась! Всё у неё выведала, проконтролировала, дала полный инструктаж. Дочка тебе открыта, и ты знатно откушала детскую доверчивость и привязанность к тебе.

- Да, наши детки такие сладкие и милые! – не удержалась Елена, - Разве этим нельзя пользоваться? – удивилась она.

- Ни в коем случае!

Это ты должна быть сладкой и милой для них. Сладкая мама и вкусная бабушка – это же так здорово!

Это твоя дочь могла бы назвать тебя «Да, моя сладкая», «Да, моё солнышко!» - но ты этого явно не заслужила, ты просто «Ну, Ма». Все свои благие намерения ищи в имени своём, в том, как называют тебя близкие люди.

Маленький ребенок с детства знает, что маму можно кушать: материнское молоко – тому явное подтверждение. Именно мамину любовь можно есть большими ложками.

Я глубоко уверена в том, что мама должна быть сладкой и мягкой для своего ребенка, быть его солнышком и лапочкой. Ребенок как раз может быть любым, со своими горестями и детскими обидами. Чтобы к маме всегда можно было прибежать и доверчиво прижаться. Самой рассказать обо всём, что тревожит. Испить мамину любовь и расположение, сколько хочешь и как долго тебе это надо, чтобы насытиться, напитаться маминой любовью.

Елена, какая ты мама?

- Наверное, вся вымотанная. Во всяком случае, не съедобная. Жесткая. Вечно всё контролирующая и тревожная… И, скорее всего, сама голодная, а дочка - она всегда здесь, рядом, такая лапушка… - Елена резко прервала разговор, - «Боже, что же я опять делаю! Я опять хочу ею полакомиться.

Знаешь, Мария, она не очень любит, когда я её обнимаю и целую. Всё время норовит удрать и увернуться. Такое впечатление, что она меня просто терпит. С отцом всё иначе. Сама бежит к нему и прижимается, секретики свои рассказывает. А мне приходится всё самой выведывать.

- Елена, а дочка много сладостей за день съедает?

- Да, постоянно с этим проблемы. Очень боюсь, что у дочки со временем наберется лишний вес.

Это всё потому, что я сама совсем не сладкая? – догадалась вдруг Елена.

- Боюсь, что да. Для девочки и для взрослой женщины всегда нужны благосклонность и понимание в её близком окружении. Тогда и конфет меньше понадобится. Самая большая сладость – в отношениях, а не в еде. Да только твоей дочери взять это не откуда.

Ну, Ма и Ну, Ба

В этой семье вместе проживают две старшие женщины: Елена и её мама. Я хорошо знаю эту семью. «Правильное воспитание дочери» всегда в этой семье стояло на первом месте. Главное в таком подходе – никогда и ни в чем не разочаровывать родителей. Быть ответственной и успешной. Девочка с младенчества попадает в семейный деспотизм представлений о том, как ей следует жить. Со всеми вытекающими отсюда строгостями и соответствиями ожиданиям старших. Такая девочка уже с рождения всем должна: и хорошо себя вести, и отлично учиться, и быть лучшей в тех кружках по музыке и танцам, куда её неминуемо отправляет милосердная мама.

- Скажи, Елена, ты не давала в детстве клятвы, никогда не поступать в отношении своих будущих детей так, как по отношению тебя поступала собственная мать?

- Конечно, давала, и даже на маленьком клочке бумажке всё записала, в жгутик свернула. И внутрь моего дивана в тайный схрон запрятала. Чтобы потом, когда вырасту, ни о чём не забыть.

- Ну и где где же сейчас те записочки?

- Да я про них забыла и думать не думала. А диван-то по-прежнему жив, он на даче…

- Елена, когда я слушала твой разговор с дочерью, я на минутку представила, что кто-то позвонил мне и по телефону дал такое же количество инструкций, как ты это сделала с дочерью. Мне стало плохо и как-то не себе, я внутренне сжалась от того, что происходит грубое вторжение в мою жизнь. Причем тобою всё это обыграно гладко да сладко. От чего становится тошно вдвойне. Ты просто слила на дочь свою тревогу за неё, подставила в манипулятивные игры со своим мужем, лишила её свободного времени, как будто жестко структурировать время своего ребенка – единственная задача матери, чтобы с ним ничего не случилось. Ребенок обладает своей собственной внутренней благодатью, но она принадлежит ему самому, не надо этим лакомиться, наоборот, как мать, ты должна дать ей своей женской благодати, но у тебя своей нет и ты воруешь детскую. Когда твоя дочь называет тебя «Ну, Ма», это значит, что первичный контакт уже разрушен, ты лишь досадливая помеха, но не устранимая – так так девочка ещё мала и не обладает должной самостоятельностью. Не надо девочкой делать свои дела, как папуас обменивать твою несостоятельность в воспитании на её якобы безответственность.

Ты сама называешь себя её мамочкой, а на деле ты самая настоящая «Ну, МА»!

Через несколько дней я получила от Елены письмо:

«Маша, Ты знаешь что было в тех диванных записочках? Представляешь, я всё нашла. Их много, я перепишу тебе лишь самые для себя важные:»

Ты, знаешь, я так и не сказала маме, что она подчас бывала гадкая… я сказала это своей дочери….вернее, сделала для неё так, чтобы жизнь ей мёдом не казалась. Всё распланировала и решила за неё. А мама так и осталась святой. Теперь мы дружим и, похоже, вместе терроризируем мою дочку…»

В статье использованы фотографии Магдалены Берни.