Я так и не знаю, куда задевался тот пестрый пакет… Наверное, затерялся при переезде. Пакет, в котором моя бабушка любовно хранила наши с сестрой первые рисунки, стихи, пряди волос в медальончике, детские поделки. Содержимое этого пакета было для меня результатом непростительных мучений, потому что нам, как детям, предписывалось собственными руками мастерить подарки нашим родным на праздники и дни рождения. Это подарки, к сожалению, были мною вымучены, в них не было для меня радости, я просто подчинялась заведенному порядку. Нам (детям) не выделяли деньги на подарки, надо было всё придумывать самой, из подручных материалов. От нас требовалось сделать замечательное из малого, но именно это и не интересовало меня совсем!
В детстве, к сожалению, я так и не преодолела собственную бездарность в ручном труде. Не любила убираться, шить, рисовать, помогать на кухне, возиться в огороде, всё это делала «из-под палки». Меня не особенно мучили с этим, хотя дома все мои родные уделяли большое внимание ручному труду. Наверное, оставили мне эту задачку «на потом» - самой разобраться в своих чувствах и приоритетах.
Школа добавила мне лишь уверенности, что ручной труд – это последнее, что мне надо. Уроки труда, рисования, черчения, (как впрочем, и пения), всегда относились к дополнительным, в чем-то профаническим школьным дисциплинам. Пошив фартучков, изготовление блинчиков и пончиков мне казались допотопным занятием, тем, чем – я точно знала, я в жизни никогда заниматься не буду!
Я помню, что совершенно не представляла себе, из чего сделаны многие вещи, не могла распознать различные продукты в готовом блюде, сообразить, как делается сложная прическа, или, например, распознать в мелодии звуки различных инструментов. Мир для меня состоял из готовых сложных вещей (которые «росли на деревьях»), и для их приобретения нужны были моя будущая «взрослость» и деньги.
Я с детства мечтала о своей собственной комнате. Мне приходилось делить спальню с бабушкой или старшей сестрой, а это было вовсе не волшебно. Мне же хотелось ежедневного преображения: открыть потайную дверь своей собственной комнаты и очутиться в совершенно ином мире, где отсутствовали сила притяжения земли, законы здравого смысла и школьные скучности. Я могла летать, скользить по стенам, проглатывать зажженную лампочку и светиться изнутри, разжигать посредине комнаты огромный костер (не из дров, а от взмаха руки), разговаривать с зеркалом и, конечно же, приглашать в гости на угощение! Моя «игра в гости» строилась по строгим правилам: нельзя было быть скучной, обыденной, говорить о мелких неприятностях и жаловаться. Обязательно надо было быть волшебной! Я безжалостно прогоняла из своей комнаты (и, соответственно), из своего воображения тех подруг, которые не справлялись с правилами моей игры. Иногда мой деспотизм достигал предела: я терпеть не могла посредственности, мне нужна была фееричность как особый состав девчачьей крови, и все мои подружки безжалостно делились на две категории: с кем можно было летать и зажигать и с кем запросто можно было превратиться в бесформенную жижу и скуку!
На последнем мастер-классе «Принципы семейной жизни» присутствовало всего три человека.
Я знала заранее, что эта тема оттолкнет многих моих слушателей или вызовет показное равнодушие. Такое впечатление, что можно приятно беседовать о чем угодно, только не касаясь «священных коров» нашего семейного существования. И, тем не менее, желанию быть приятной и занятной, я предпочту серьезный разговор о женовластии (современному скрытому матриархату).
С другой стороны, за последнюю неделю я получила более 15 писем с просьбой помочь разобраться в предразводной семейной ситуации. Когда муж выбрал уже другую «даму сердца» и намерен покинуть свою семью с наилучшими пожеланиями в адрес своей супруги. Он «желает мне счастья и полон надеж на новую жизнь» - пишет мне одна знакомая, - Как будто подсознательно просит у меня благословения на новый брак!»
Постоянно ловлю себя на чувстве недоверия, которое вызывают во мне безобидные фразы, случайно оброненные женщинами, когда они описывают, что попробовали что-то новенькое. Как правило, всё сказанное существует лишь на словах, я не могу удостовериться сама, как обстоят дела на самом деле. Во-вторых, есть некоторая настойчивость, пропаганда того, что пришлось по вкусу, звучит совет попробовать, распознать, повторить это вслед за ней, разделить вкус и открытие. В-третьих, меня настораживает, что обмен опытом происходит на базе только что открытого «новенького», но никак не «старенького», проверенного временем и хорошо себя зарекомендованного именно в её жизни. Каждый раз я делаю настороженную стойку, и просто жду, чем всё закончится. Что станет с этим «новым», с этим «экспериментом», с этим «она попробовала и вкусила»? Как правило, об этом больше не вспоминают, о новом забывают, его сменяют на другое «новое», можно сказать, «новейшее».
Женские увлечения новизной!… Как же без них?! Запасть на что-то, чтобы «разогнать кровь»? Безобидный допинг? Тема для разговора? Следование техническому прогрессу? Элитарное мышление? Знак престижности и избранности?
Я хотела бы вам рассказать одну историю, в которой я позволила себе вмешаться, не спросив на то разрешения. Эта небольшая история о том, что повышенное внимание к новизне может превращаться в тонкое, неуловимое семейное насилие или выглядеть просто неуместным и нелепым. Здесь нет «преступления», роковой ошибки, крупной растраты или откровенной глупости. Но есть моменты, которые я считаю полезным отслеживать в своем поведении, потому как увлечение женщины новизной не столь безопасно для семейных отношений. Вернее, так: стремление к новизне может нарушить семейную гармонию.
Иногда мне бывает очень сложно подобрать названия для новых выступлений. Я чувствую, как внутри меня накапливаются определенные наблюдения, подыскиваются удачные образы, примеры, и рождается новая тема, которая просится на разговор, на осмысление. Иногда хочется в совместном расследовании «разложить пасьянс», просчитать ходы, увидеть через определенные знаки разные пути - дороги.
Случается, что для названия темы мне просто не хватает слов. Из культурного наследия, а не научных терминов. Вот и сейчас, я ищу слова, чтобы описать конкретное наблюдение: встречаясь с семейной парой, все мы сразу бессознательно схватываем взглядом, нюхом, шестым чувством – не только их союз, но и иерархию, которая установлена в данной паре. Мы достаточно быстро определяем, кто из них двоих главный, кто ведущий – а кто ведомый, кто кого слушается, кто кого подчиняет. Иногда мы видим и чувствуем лишь влюбленность – сильное притяжение между мужчиной и женщиной с не выявленной иерархией. Мы наблюдаем их тягу друг к другу. Но так бывает только в начале отношений. В устоявшейся паре я всегда замечаю иерархию. В семье вопрос власти выражен отчетливо, он не преодолевается, власть как управление и подчинение присутствует в семейных отношений. Если бы это была не семья, а общество с ограниченной ответственностью, то можно было бы говорить о том, каково долевое участие каждого из партнеров. Но в семье даже в самых «голубиных парах», где супруги, казалось бы, мило воркуют друг с другом, всегда чувствуется субординация, независимая «от доли участия». Кто-то ведь задает этот «голубиный стиль», и, как вы думаете, кто?
Меня часто спрашивают про семейный бюджет. Меня иногда просто мучают этим вопросом. А я, наверное, самый неподходящий человек, чтобы давать советы на эту тему. Бюргерская умеренность, экономность, расчетливость, сметливость, предприимчивость – мне глубоко антипатичны, у меня нет опыта бережливости денежных средств. Даже, наоборот, присутствует расточительность. Мой опыт ведения бизнеса был в какой-то мере плачевным: меня интересовали не собственно деньги, а создание красивых предметов интерьера, совершенствование вкуса и стиля, ремесленничество как образ жизни, путешествия и разнообразие. Безусловно, надо было сводить концы с концами при ведении реального бизнеса, и добиваться прибыли, но это напрягало, раздражало, но не более. Мне не было азартно. Из меня так и не получился финансовый гений. И, слава Богу! Ни в коей мере не считаю это личным неуспехом.
По моему опыту могу сказать:
Есть две интимных темы в семейной жизни: секс и деньги. Их интимность может быть двоякой: или из-за того, что обе темы занимают главенствующее место в семейных отношениях, или из-за того, что люди недооценивают их значение и отправляют подальше от осознания: прячут далеко под шкаф, чтобы не мешали. И, тем не менее, и деньгам и сексу необходимо определить вполне конкретное место.
Сегодня я получила три письма. От трех разных девушек. Одно – из Москвы, второе – из Киева, третье – из Лондона. Все три письма поразительно похожи: девушки попросили поздравить их с Новым годом и пожелать им что-то «особенное, личное, чего никто, кроме вас, Мария, мне никогда не желал».
Когда я задумываюсь о личном, конкретном пожелании для определенного человека, то часто попадаю «пальцем в небо» - в небесный закон нашего жизнеустройства. Личное оказывается сакральным правилом или желанием, общим для всех или пока только для избранных, которое мы ищем в полном одиночестве.
Многие из вас уже знают о моей неприязни к стандартным благочестивым пожеланиям праздничных открыток, вдобавок, исполненных типографским способом и безошибочно «резиновых» на все случаи жизни. Пожелания здоровья, счастья, благополучия, долгих лет жизни, красоты и молодости, определенности и ясности собственных планов.
Я с детства была воспитана на других пожеланиях и благословениях. Прежде всего, от моего отца и бабушки. Мне желали вырабатывать в себе умение жить в условиях неопределенности, риска, в режиме приключения и путешествия, без шаблонов и стереотипов, быть зоркой и наблюдательной, мыслить парадоксально и действовать творчески, быть яркой и решительной в начинаниях (и в завершениях!). И всё время помнить про собственную глупость! Так папа называл мою личную невидимую гувернантку, занимавшуюся моим воспитанием! (уже потом я поменяла её на ангела-хранителя).
Женщинам свойственно черпать вдохновение и радость из своих снов, из воздуха, из любой мелочи, вообще из «ниоткуда». Мужчине же нужна женщина, которая это вдохновение умело вплетает в жизнь, делает жизнь красочной, яркой и радостной. Женское вдохновение часто называют женской благодатью. Но умеет ли сама женщина пользоваться этой благодатью, понимает ли она её смысл?
Воспитание себя как женщины напрямую связано с развитием и совершенствованием этой врожденной способности.
Прежде, чем пригласить вас на новый, давно обещанный мастер-класс, разрешите мне рассказать одну историю.
Иногда мимолетные случайные наблюдения имеют продолжение, превращаются в развернутые истории и в повод поговорить о серьезных и важных вещах.
Итак, случай из практики:
Недавно ко мне обратилась моя давняя клиентка, Татьяна, с просьбой помочь её дочери. Дочь Анна, 32 года, никак не может выйти замуж. У нёе востребованная профессия, два высших образования, ОДНО ИЗ НИХ – ЭКОНОМИЧЕСКОЕ, музыкальная школа, балетная студия в детстве. Английский и французский знает свободно, два года жила и училась в Париже и Лондоне. Мечтает выйти замуж, серьезно готовится к этому событию, но женихов всё нет. Последние три года её мать вообще не видела свою дочь в компании с молодым человеком. Татьяна недоумевает, что не так с её дочерью? Почему она не привлекает мужчин?
Слушая рассказ Татьяны, я сопоставила некоторые факты и поняла, что я знакома с её дочерью.
Так получилось, что прошлой весной я оказалась в одной компании с Анной, на праздновании дня рождения нашей общей знакомой. Я помню, что что-то заставило меня задуматься об этой девушке, она чем- то меня поразила, и я не смогла тогда ухватить это чувство и понять, что произошло. Просьба Татьяны застала меня врасплох. Я сказала, что мне надо подумать, разобраться со своими впечатлениями об этой девушке и только потом я смогу дать ответ.
Странное мне наследство осталось от моих бабушек: особый язык, которым они пользовались при описании нашей домашней жизни. Обе бабушки были бескомпромиссны в одном: они не желали иметь дело с тем, что было явно ниже их достоинства. Бабушки никогда не обращали внимания, среди каких обстоятельств им приходилось жить. Жизнь всегда делилась на высокое и низкое, на великое и ничтожное.
Например, домашнюю грязь (и беспорядок) они считали именно ничтожными, о них не говорили, им не уделялось внимания. О них могли упомянуть вскользь, как о какой-то ерунде, пустяшности, несерьезности. У грязи и неразбирихи не было онтологических корней. Грязь презиралась. «Отставной козы барабанщик» - так называла её одна из бабушек. Голод, впрочем, тоже. Только свой собственный, но никогда – чужой. Так же дела обстояли и с жалобами, легкими порезами и ушибами. Глупые страхи и суета – из той же корзины «ничтожного», которому не уделялось внимания…
И бирюзовая вуаль
Небрежно брошена на стуле.
Ткань, опьяненная собой,
Изнеженная лаской света,
Она испытывает лето,
Как бы не тронута зимой...
О. Мандельштам
