Есть такое выражение – приход весны. Прекрасный опыт того, как неспешно и исподволь оживает после снега и стужи природа, светлеет небо и тает земля. Распускается первый лист или бутон – деликатно, нежно, осторожно, не спеша – так, чтобы можно было переждать и пережить возвратные, но уже недолгие холода и ветра… Не преждевременно, а точно в срок, в своё время… Меня всегда завораживало чувство уместности первого цветения и распускания, начала движения соков, этой интуитивной угаданности точности момента и умению противостоять непогоде. Родиться уже сильным и гибким, раскрыться не спеша…
…С моей точки зрения, существует одна очень деликатная тема - пробуждение чувств женщины от внимания понравившегося ей мужчины. Вот этот сам переход – от её спокойной и размеренной жизни с её делами и заботами – до осознания, что знакомство с мужчиной начинает вносить определенные коррективы и настроения в её жизнь. Встречи, свидания, разговоры, переписка – всё это затрагивает её чувства, заставляет задуматься, что всё это значило, что пробуждает в душе слова и внимание этого мужчины? И этот интерес и ожидание чего-то нового могут предательски и безоглядно развернуть женщину в сторону партнера со словами «Бери меня, я вся твоя!». Вот этот вот «внутренний разворот к мужчине от себя самой на 180 градусов» очень опасен и преждевременен. Я не имеют в виду отдаться этому мужчине телом – я понимаю под этим разворотом необоснованное внутреннее решение женщины строить свою жизнь вокруг данного человека.
Несколько лет назад я с увлечением собирала книги по домоводству, выпущенные в 50-60-ые годы. Изучала «образцовый советский быт». У меня давняя любовь к образцово-показательной книге «О вкусной и здоровой пище», к советским ГОСТам по изготовлению колбас, тушенки, кондитерских изделий, выпечки, меню славных заводских столовых, специфическому вкусу армейских сухпайков. Создавалось такое впечатление, что коммунистическая партия и советское правительство взяли заботу о быте своих граждан на себя, прописывая все инструкции и конкретные советы. И выдавали самое лучшее, что можно было дать в условиях советского дефицита. Организовывали «Дома быта» - с прачечными, ателье по мелкому ремонту и, конечно же, парикмахерской! «Дома быта» были призваны бороться с пресловутым мещанским бытом и не заморачиваться обустройством частной собственности.
На личных консультациях я часто прошу описать волнующую проблему так, как это «лежит у тебя на душе, теми словами, которыми ты разговариваешь сама с собой, или, же, как бы ты об этом написала в своем дневнике…»
Иногда мне так и хочется сказать, как в школе: «Покажи мне свой дневник!»
Но, увы! Ведение личного дневника относится сейчас, скорее, к исчезающему искусству, чем к повседневной культуре. Я имею в ввиду женские дневники, в которых отражены надбытовые и надсоциальные темы, некое «разбирательство» со своей жизнью.
Дневник относится к свободному эпистолярному жанру, где каждый автор – сам себе писатель и читатель. Что я считаю ценным в дневниковых записях?
Сегодня я хотела бы поделиться своими наблюдениями и немного написать о любви.
Начну с вопроса: «Надо ли обучать женщину любви? Возможно ли в принципе говорить о женском умении любить?»
С моей точки зрения, навык любить надо обязательно формировать у девочки с раннего возраста. Так же как и навык дружить, устанавливать приятельские отношения, добрососедские и родственные. Так же, как правильно формировать отношение к чужому человеку. Маленький ребенок не владеет тонкостями общения. Его природная доброжелательность или, наоборот, чувство отторжения нуждаются в тонкой огранке и обучении.
Сейчас традиция обучать девочек и девушек умению любить хорошо забыта и не востребована современным обществом. «Придет время, и ты полюбишь» - говорили нам наши мамы, не уточняя, с чем конкретно нам придется столкнуться и что от нас будет востребовано, какие способности и умения. Умение любить относится к нравственному воспитанию. Мне кажется, его вытеснило насаждаемое обществом умение работать и учиться. А так же понимание любви как искусство флирта, свиданий и тонкостей Камасутры.
Когда я говорю о том, что предназначение женщины заключается, прежде всего, в умении любить, я сталкиваюсь с недоумением и непониманием. «Люблю, как умею» - почему –то считается достаточным аргументом. И чему тут учиться – не очень понятно.
Этот семинар задумывался уже давно. Я ранее писала в статье «Демократическая каша» о том, что при столкновении с трудностями личного характера очень сложно отделить собственно психологическую проблему от социальной. Например, женщина чувствует себя очень несчастной в браке, не подозревая, что у неё ярко выраженный «неравный брак» - и она, и её муж воспитывались в разных социальных контекстах, как сказали бы раньше, вышли из разных сословий, и признают противоположные социальные ценности. И их конфликт – в разнице социальных установок и мировоззрении, а не в проблеме мужского и женского взаимопонимания. И развивать в семье надо не толерантность, а правильно устанавливать приоритеты, сознательно развивать тот или иной социальный уклад.
Предыдущий мастер-класс «Образ Чувственной Красавицы», прервался на самом интересном месте. Объем материала, подготовленного у меня к данной теме, оказался внушительнее, чем отведенные нам три часа. Поэтому и возникла идея продолжить данную тему, сделав вторую часть.
Напомню, что на мастер-классе мы обсуждали, что правильно воспитанная женщина должна уметь отслеживать свои состояния, вовремя и правильно в них входить и выходить. Безжалостно упразднять состояния собственной «Дурнушки» и «Простушки», своевременно обращаться к образу «Чувственной Красавицы» как высоко ресурсному состоянию.
Случай из практики:
Таня за последнее время не ладит со своей мамой. Мама живет в Питере, Таня с мужем и дочкой – в Нижнем Новгороде. Маме уже восемьдесят два года, проживает одна в двухкомнатной квартире. До последнего времени стойко переносила все недомогания и старческие болячки. А тут вдруг загрустила, «собралась умирать», как объяснила мне Таня, и все их недолгие встречи, когда она приезжает в Питер навестить маму, посвящены выяснению того, «что где лежит, и что следует делать», когда мама умрет. Мама в Нижний переезжать категорически отказывается, и к себе дочь с внучкой не зовет – привыкла жить одна, никого своей персоной не беспокоить…
Эту фразу я слышу довольно часто от мужчин, которые обращаются ко мне за индивидуальной консультацией. Я слышу эту фразу не от опустившихся мужчин, или находящихся в поисках своего жизненного предназначения, а от мужчин зрелых, состоявшихся, четко понимающих свою ответственность и обязательство перед семьей.
Я всё время пытаюсь проникнуть «за» эту ситуацию: «Я разучился жить». Мы же не разучиваемся ходить, бегать, глотать или жевать с того момента, когда мы овладели этим навыком. Да, если этот навык, например, при травме, будет утерян, мы знаем, что делать, у нас есть мышечная память, та степень овладения собой, которая нас не подводит в трудную минуту и спасает в безвыходной ситуации.
Умение жить для мужчин не обладает мышечной памятью. Оно, как мне кажется, относится к родовой памяти, какой-то древней тоске по правильному, душевному, мягкому состоянию, когда жизнь как бы складывается сама собой, без дополнительных усилий, легко и счастливо. Нет, не во внешнем мире – здесь борьба и выживание, а именно дома, когда все дела сделаны, «мамонт убит», мужчина радостно спешит домой и понимает, что его любят и ждут. Но вдруг волшебным образом он обнаруживает, что именно дома он ничего не умеет, он оставлен Богом, забыт, неуклюж, нелеп, от него домашние ждут что-то такого, чего он не в состоянии «изобразить»…
Письмо с таким названием я недавно получила на свою почту.
Готовы ли вы сегодня набраться терпения и поговорить о наших мамах как бабушках наших детей?
Разрешите мне тогда начать с переписки, которая завязалась у меня с одной ранее не знакомой мне молодой женщиной. Её зовут Ольга. Вот её письмо:
Моя любовь к деревенской вольнице началась с раннего детства – мне было три года, когда была куплена наша первая дача – маленький бревенчатый домик с большим усадом и огородом. С тех пор моя жизнь всегда делилась на два неравных мира – городской («обязательная программа», как в фигурном катании) и вольный, деревенский.
На даче у каждого члена семьи были свои священные планы, как будто жизнь начинала разворачиваться только с того момента, когда мы переселялись в деревню. Всегда помню жадность ко времени – к хорошей недолгой погоде, выкроенным выходным, вовремя подошедшему автобусу, чтобы забрать нас из нашей тьму-таракани к железнодорожной станции.
На даче мы попадали в полную зависимость от существующей погоды и наших тайных планов.
И бирюзовая вуаль
Небрежно брошена на стуле.
Ткань, опьяненная собой,
Изнеженная лаской света,
Она испытывает лето,
Как бы не тронута зимой...
О. Мандельштам